1. Аисты

В туманах северной страны, в селеньях викингов суровых

С приходом радостной весны ждут аистов прилета скоро.

Из жарких стран летят они, чтоб на родных просторах неба

Увидеть дальние огни звезд севера в туманной неге.

Вернувшись, станут обживать нНа зиму брошенные гнезда,

Чтоб научить птенцов летать и вырастить их до морозов.

Из аистиных пар одна давно уже жила на крыше

Среди богатого двора, на башне замка, что всех выше.

И викингов древнейший род здесь властвовал давно – веками,

И подчинялся им народ и вся земля под их ногами.

Последний викинг по неделям с дружиной уходил в поход,

Преуспевая в ратном деле, и богател из года в год.

Он был силен, жесток и молод, но нравом яростен и дик –

Как будто в сердце его холод туманом ледяным проник.

Но по традиции извечной по достиженье зрелых лет,

Покончив с юностью беспечной, женился, брачный дав обет.

Его невеста молодая была беспечна и нежна,

Добра, застенчива. Другая ему была жена нужна.

Но делать нечего, супругу наш викинг все-таки любил,

И свою нежную подругу он баловал, по мере сил.

Он привозил ей из походов наряды, кольца, жемчуга,

Сокровища других народов и золотые кружева.

Жена его благодарила, но драгоценные дары

Она почти что не носила, в светелку спрятав до поры.

А викинг, занятый пирами, давно уже не замечал,

Как над точеными бровями лежит морщинок тень-печаль.

Она не знала, в чем причина, но только нет у них детей.

И стала грызть ее кручина – и с каждым годом все сильней.

Она встречала, провожала всех аистов уж много лет,

И снова, снова ожидала узнать в беде своей совет.

Но снова верила, что вскоре дитя ей аист принесет,

И позабудет она горе, и счастье в дом ее придет.

2. Египетская принцесса

Вдали от датских холодов за лесом и бескрайним морем

Лежит страна сухих ветров, горячих вьюг в песчаном поле.

А на закате иль заре кроваво-алые зарницы

Осветят, словно в алтаре, вершину царственной гробницы.

И разольются огневые ручьи по склонам пирамид,

И вниз бегут словно живые – в их всполохах песок горит!

Могучий Нил змеею вьется среди песчаных берегов –

Египта сердце в водах бьется, свет жизни – волею богов!

Нил протекает, как граница – на берегу его одном

Прекрасный мир, живые лица, и город мертвых на другом.

Среди гробниц царей почивших фигуры сторожей стоят,

Встречая всех, сюда прибывших, от них не отрывая взгляд.

Там храмы в честь богов древнейших сияют белизной колонн –

А власть жрецов наимудрейших сердца людей берет в полон.

А в городе живых искрится листва под солнцем золотым,

И чистая вода струится в фонтанах серебром живым.

А как же величав, прекрасен дворец египетских царей!

Он как звезда – сияет ясно среди цветущих миндалей.

Роскошны царские палаты – здесь мрамор редкостных пород,

Везде вокруг сверкают латы и собирается народ.

Колонны белоснежным всплеском стремятся ввысь, под облака,

И ослепительнейшим блеском бежит орнаментов река.

Но те, кто собрались в покоях, стоят печальны и грустны –

Вкруг ложа царского. И трое жрецов к царю приглашены.

Уже давно недуг тяжелый царя терзает и томит.

Но ни жрецы, ни лекарь новый не знают, где болезнь горит.

Он умирает потихоньку, и замирает кровь его,

И слышит он совсем легонько удары сердца своего.

Здесь две принцессы молодые сидят тихонько у крыльца –

Пугают их глаза живые, что смотрят с мертвого лица…

А третья, младшая принцесса, за руку держится его,

Лицом уткнувшись в занавески, вокруг не видя ничего.

Она от горя похудела, вставала лишь воды испить,

И по ночам за ним глядела, чтоб смерть к отцу не подпустить.

И вот жрецы, посовещавшись, сказали мудрый свой совет –

«Принцесса пусть, не побоявшись, приедет в храм богов чуть свет.

У предков царствующих ныне богов узнаем волю мы –

В час предрассветный над пустыней их души вызовем из тьмы!»

И поклонившись, удалились, шаги их стихли вдалеке.

Принцессы страшно удивились – «Кому идти гадать к реке?»

Но младшая сказала сестрам: «Готова я идти туда,

У мертвых душ или по звездам ответ найду – пойду одна!»

Они перечить ей не стали, ведь в череде прошедших дней

Они жалеть отца не устали – И ждали смерти поскорей.

Принцесса младшая умылась, и взяв богатые дары,

В шелка и пурпур нарядилась, велев за ней зажечь костры.

И после полночи принцесса спустилась к берегу одна,

Ладья прорвала тьмы завесу – взошла печальная луна.

На берег мертвых вышла смело, не дрогнув, встретив Сфинкса взгляд,

И точно к времени успела, ни разу не взглянув назад.

У входа в храм ее встречали и провели под мрачный свод,

Туда, где умерших венчали со смертью в вечный хоровод…

Под жертвенником вдруг внезапно взметнулось пламя вихрем ввысь,

В огне так ясно и понятно слова глухие раздались:

«Та, что пришла с полночным ветром, иди сюда, я расскажу,

С каким домой придешь ответом – иди же ближе, я ведь жду!»

И подойдя к огню вплотную, пав на колени перед ним,

Принцесса слушала, тоскуя, как возвратить отца к живым:

«Лишь та любовь, что миром правит, живым огнем в сердцах горя –

Лишь та любовь одна заставит вернуться в мир живых царя!

Прекрасным лотосом цветущим из дальних северных глубин

И светом нежным всемогущим она придет с диких равнин.

Там, за песками и за морем, в датских северных лесах

Болотный край бескрайним полем раскинут в диких чудесах.

Там лотос расцветет целебный и упадет тебе на грудь –

Тогда услышишь гимн хвалебный и сможешь в счастье отдохнуть…»

Тут голос смолк, и пламя стихло, с колен принцесса поднялась –

Верховного жреца с улыбкой спросила, чуть оборотясь:

«Но как я доберусь на север, как отыщу болотный край?

Скажи мне, лишь тебе я верю – ответ древнейших разгадай!»

И жрец сказал ей: «Не печалься! Я дам тебе и двум другим

Лебедок крылья. Собирайся! Лети на звездные огни!»

Две старшие принцессы все же не очень рвались за сестрой,

Отец был ей всего дороже, а им - лишь собственный покой.

Но как они бы не хотели, да передумали потом –

И вместе с нею полетели, втроем покинув отчий дом.

3. Болотный царь

В диких северных просторах, среди лесов бескрайней мглой

Болота стелятся… И шорох здесь каждый слышен, как живой.

Здесь каждый всплеск – как вздох украдкой, и каждый шелест, словно крик,

И как на покрывале гладком узор из лотоса возник.

Там, в глубине, в тумане тусклом Болотный царь века живет,

И свет даже полоской узкой пробить не сможет темный лед.

И вот однажды в небе синем три лебедя возникли вдруг,

Спустились вниз на пень осины, болото облетев вокруг.

И сбросив птичии наряды, всмотрелись в глубину воды –

Прекрасны, словно три наяды, длинноволосы, молоды.

А младшей тут же показался там, под водой большой цветок,

И он еще не распускался – в нем сомкнут каждый лепесток.

За лотосом нырнув в болото, она услышала тогда:

«Так не видать тебе полета – ты не вернешься никогда!»

Вдруг лебедями обернувшись, порвали в дым ее наряд –

И на нее не оглянувшись, они отправились назад…

А младшая осталась плакать, в тоске звала своих сестер,

И слезы продолжали капать… Но как Болотный царь хитер!

Он пнем прикинулся корявым, и чтоб принцессу не пугать,

Прикрылся до поры бурьяном, решив ее не отпускать.

Он, одурманив сонным зельем, увлек ее с собой во тьму,

И там жила она, не смея проснуться, веря лишь ему…

А царь Болотный сны-дурманы вокруг принцессы рассадил,

И темным облаком туманным к болотам путь загородил.

там, в болотной дымке вечной она живет во сне теперь –

И звезды на дороге млечной не разглядят ее постель.

Она укрыта в серой тине прекрасным лотоса цветком,